Граф Цимлянский, борец против пьянства
Автор: Эгра.
Название: Я тебя достану.
Дисклеймер: Персонажи, предметы и названия принадлежат создателям вселенной SG, добропорядочным гражданам без серьезных девиаций.
Рейтинг: G.
Жанр: general, POV.
Предупреждение: ООС.
Размер: мини.
Описание: Обычно я раздражаю, меня не понимают, на меня смотрят испуганными круглыми глазами, когда я говорю; иногда мной восхищаются, но всегда, всегда я вызываю у людей сильные эмоции. А ему со мной скучно.
Статус: закончен.
ЧитатьМеня крайне редко волнует мнение людей обо мне. Как правило, их суждения не поднимаются выше стандартного ярлычкового уровня, на который мне, понятное дело, плевать с главной башни Атлантиды. Поэтому сейчас меня мучает очень странное чувство от внезапно пришедшего понимания, что мне очень неприятно отношение ко мне майора Шеппарда. Если быть точнее, меня нервирует, что ему со мной скучно. Обычно я раздражаю, меня не понимают, на меня смотрят испуганными круглыми глазами, когда я говорю; иногда мной восхищаются, но всегда, всегда я вызываю у людей сильные эмоции. А ему со мной скучно. Серо, банально, равнодушно скучно, как маленькому ребенку, которому подсовывают букварь, и не то чтобы ему очень не хочется учиться, да и во дворе никого нет, просто он ничего не чувствует к этому букварю, и от этого скучно. Пока букварь есть – ладно, пусть будет; если он вдруг исчезнет, ребенок этого не заметит. И это самое противное: Шеппарду скучно не настолько, чтобы решительно прервать меня на полуслове и уйти; в его сонных глазах я читаю: «Ты для меня компания далеко не идеальная, но я от природы добрый и от родителей воспитанный, поэтому так уж и быть, потерплю». Меня раздражают все степени ниже превосходной, и он это прекрасно знает, и все равно никак ко мне не относится. Долготерпением я не отличаюсь, и решение кардинально все поменять приходит скорее рано, чем поздно. На моральную подготовку я убиваю неделю. Это необходимо: я знаю, что мне будет страшно тяжело, но теперь я готов.
Мне везет с самого начала: я прознал, что Шеппард собирается организовать очередной вечерний киносеанс. В прежние времена я бы сидел, злился и грыз локти в ожидании приглашения, которое всегда поступало, но в самый последний момент, и мое донельзя взбешенное лицо вызывало у Шеппарда всего лишь ленивую скучную усмешку. На этот раз я с раннего вечера запираюсь у себя в комнате с книгой. Испытание начинается немедленно. Ну почему в свежесозданную библиотеку Атлантиды первым делом прислали Драйзера и Теккерея? Уже не в первый раз задаюсь этим вопросом, не в первый раз не могу найти ответ. Хотя в данной ситуации это даже хорошо. Чем скучнее будет книга, на которую я собираюсь променять вечер из серии «Только для настоящих мужчин», тем лучше. Упрямо продираюсь через колючие заросли «Сестры Керри» и убеждаю себя, что он вот-вот придет.
Не проходит и пяти минут, как в дверь звонят. Мне хочется испустить боевой клич и заплясать, как член первобытного сообщества. Вместо этого я говорю громко и твердо:
- Войдите.
Шеппард стремительно почти впрыгивает в комнату и неуверенно замедляется, когда я нарочито нехотя отрываюсь от книги. Он явно ждал, что я сижу как на иголках и сейчас устрою ему истерику, как это он, дескать, посмел про меня так поздно вспомнить. Прости, друг мой, но мне нисколько не стыдно.
- Мы тут кино хотим посмотреть, - говорит Шеппард, безуспешно пытаясь собрать в кучу остатки апломба. - Присоединишься?
Постепенно, Родни, не стоит обрушивать на него все сразу.
- Извини, я вырос из Мишек Гамми лет... - делаю вид, что считаю, - тридцать пять назад.
Шеппард успел реанимировать свою обычную насмешливую уверенность и разваливается – без приглашения, разумеется – на стуле, разглядывая меня. Я прочитываю еще несколько строчек, опять неохотно поднимаю глаза на него и смотрю подчеркнуто вежливо.
Шеппард не выдерживает мой взгляд и фыркает.
- Ладно, МакКей, что у тебя на уме?
- Абсолютно ничего, - смеюсь легко и непринужденно. - Весь день смотрел в монитор, позволь моим несчастным глазам отдохнуть от экрана.
Шеппард снова выведен из равновесия. Он смотрит на меня, потом на книгу, снова на меня, снова на книгу.
- И отдыхать тебе помогает... Драйзер? - осторожно спрашивает он.
- Именно, - киваю.
- Окей, - тянет он немного испуганно, встает и медленно пятится к двери, искоса глядя на меня, у двери медлит и забрасывает удочку в последний раз: - Мы будем пить пиво и есть пиццу. - Я не реагирую, и он играет грязно: - И не надейся, что после нас останутся эти кексы с начинкой.
Держись, МакКей. Кексы приходят и уходят, а раздавленное самоуважение не подлежит восстановлению. Не отрываясь от книги, мычу и машу рукой: мол, иди уже, не мешай, самое интересное начинается. Шеппард уходит, и Драйзер наказан за лишение меня кексов, отправившись в дальний угол комнаты по изящной гиперболе.
Утром майор печален, как бассет. За завтраком интересуюсь, как кино. Форд с увлечением начинает рассказывать, я слушаю, киваю и не выказываю ни малейшего сожаления. Шеппард мрачнеет все больше, и когда Форд умолкает, ядовито спрашивает, как книга. Нисколько не смущаюсь: по отношению к книгам совесть мучает меня куда чаще, чем по отношению к людям, так что я все-таки вытащил Теодора из-за кресла и дочитал. Тейла заинтересованно слушает и просит дать почитать. Я оживляюсь; завязывается беседа о земной литературе; Шеппард молча встает и уходит. Все, кроме меня, удивленно смотрят ему в спину; я смотрю с триумфом.
Чуть позже, когда мы встречаемся у Элизабет в кабинете, он смотрит на меня так, что я понимаю: грядет великая битва. Которую я, конечно, намерен выиграть.
Надо отдать Шеппарду должное: он хороший стратег и тактик. У меня такое чувство, что он составил список вещей, которыми можно вывести меня из себя, и планомерно его реализует. Для начала он взялся за мои патриотические чувства. При разных обстоятельствах я узнаю, что на самом деле Канада – всего лишь дикий клочок земли, зажатый между штатами, наши конные полицейские похожи на грибы на лошадях, а блинчики с кленовым сиропом, хоть он их и не пробовал, наверняка на вкус точь-в-точь, как покрышки его старого пикапа. За блинчики обидно, и я закусываю губы изнутри, чтобы не спросить, зачем он ел покрышки своего пикапа. Он, видимо, очень ждет этого вопроса, и когда я с удивительным для меня самого удовольствием молчу, на него становится совсем жалко смотреть. Исчерпав все страноведческие штампы, Шеппард ненадолго успокаивается, только глаза блестят лихорадочно, когда он смотрит на меня. Во всем остальном это снова старый добрый невозмутимый Шеппард. Ничего, майор. Я тебя достану.
Следующим в списке, видимо, стоит мой уровень интеллекта, а за ним идут блондинки. Но Шеппарда, похоже, выбило из колеи сильнее, чем я думал, поэтому он объединяет эти пункты в одно несуразное, полупонятное даже ему самому предложение; в нем много всего, но смысл, насколько я понял, сводится к ехидно-изумленному непониманию, как я намерен с ними общаться, ведь они не поймут ни единого моего слова. Я смотрю на него скептически и чуть-чуть с жалостью: признаться, я ожидал от него большего и продолжаю ожидать почти с надеждой, но Шеппард снова молча уходит.
Я жду, когда и как он привлечет цитрусовые, но он то ли забыл, то ли его фантазия подала на развод. И вообще он подозрительно быстро сдался. Его невыносимо бесит моя кроткая физиономия, которую я тщательно конструирую каждый раз, когда вижу решительно шагающего ко мне Шеппарда с мрачным огнем в глазах. А еще больше его раздражает, что с остальными я веду себя точно так же, как вел всегда: ору на Зеленку, терплю главенство Элизабет только из-за бескрайнего к ней уважения, снисходителен к Форду и нейтрален с Тейлой. Стоит ему заговорить со мной, я словно трансформируюсь в некое абсолютно отличное от привычного МакКея существо.
В конце концов Шеппард не выдерживает. Как-то, когда я допоздна засиживаюсь в лаборатории, увлеченный очередной симуляцией, он приходит, подтаскивает к моему столу стул и садится. Я кошусь на него и жду. Он дышит тяжело и хмурится.
- Ты что, обиделся?
Наконец-то. Поднимая на него невинные глаза, радуюсь, что они у меня голубые: почему-то мне кажется, что притворяться недоумевающим легче, когда сквозь твою радужку при желании можно разглядеть мозжечок.
- Я? На что? С чего ты взял?
Сопит и хмурится. Открывает рот. Задумывается. Закрывает рот. Открывает его снова, уже решительнее, но в лабораторию вдруг входит Зеленка, и Шеппард сдувается.
- Я потом зайду, - бормочет он и уходит, сутулясь больше, чем обычно.
Еще никогда я не был так рад Зеленке.
Шеппард ломается через две недели. На последней миссии мы напоролись на разведотряд рейфов и еле добрались до Врат. Чтобы найти здесь мою вину, надо было очень постараться, и Шеппард очень постарался. Праздношатающиеся свидетели ему по-прежнему чрезвычайно претят, поэтому он приходит ко мне и с каким-то исступлением выговаривает мне, что я не просканировал, я не услышал, я не увидел, я не взлетел к солнцу и не испепелил рейфов одним движением руки. Двухнедельная практика позволяет мне сдержаться и смотреть на него все теми же кристально чистыми очами. Шеппард отчитывает меня, я смотрю на него, и он не выдерживает.
- Да что случилось?! - орет он так, что я сначала испуганно подпрыгиваю и только после этого начинаю несказанно наслаждаться. - Что ты как неживой?
Я молчу, и Шеппард хватает меня за плечи и смотрит мне в лицо. Такого кипения страстей я еще не видел. В серо-зеленых глазах досада, бешенство, чуть ли не страх и не боль; лицо судорожно подергивается; время от времени Шеппард нервно вздрагивает всем телом. На долю секунды мне становится не по себе, я думаю, не переборщил ли, но я доволен, черт возьми, как же я доволен. Я выиграл эту битву.
Держу его еще несколько секунд и наконец позволяю своему лицу сложиться в досадливо-презрительную гримасу, впервые за пару недель. Удивительно, но я, похоже, начал от нее отвыкать, поэтому слегка пугаюсь, что она не возымеет нужного действия. Но нет, Шеппарду хватает и этого. Он облегченно вздыхает.
- Да ничего не случилось, - раздраженно говорю я, поводя плечами под его ладонями. - Ну устал. Думаешь, ты тут самый важный и занятой человек? Чего ты взъелся на меня? Какой-то ты нервный последнее время. Иди попроси у Бекетта какой-нибудь транквилизатор посильнее.
Его руки все еще лежат на моих плечах, и он смотрит на меня так долго, что я – невероятно – начинаю чувствовать стыд. Я фыркаю и смотрю в потолок, показывая, что действительно безмерно устал и не в последнюю очередь от его назойливости.
Шеппард вдруг приоткрывает рот, словно ему в голову пришла какая-то глубокая мысль, широко улыбается, ругается, убирает от меня руки и идет к выходу, но останавливается в дверях, оглядывается и долго смотрит на меня. Мне кажется, что я вижу нечто вроде восхищения в его глазах. А может, это что-то другое. Но точно не скука.
Название: Я тебя достану.
Дисклеймер: Персонажи, предметы и названия принадлежат создателям вселенной SG, добропорядочным гражданам без серьезных девиаций.
Рейтинг: G.
Жанр: general, POV.
Предупреждение: ООС.
Размер: мини.
Описание: Обычно я раздражаю, меня не понимают, на меня смотрят испуганными круглыми глазами, когда я говорю; иногда мной восхищаются, но всегда, всегда я вызываю у людей сильные эмоции. А ему со мной скучно.
Статус: закончен.
ЧитатьМеня крайне редко волнует мнение людей обо мне. Как правило, их суждения не поднимаются выше стандартного ярлычкового уровня, на который мне, понятное дело, плевать с главной башни Атлантиды. Поэтому сейчас меня мучает очень странное чувство от внезапно пришедшего понимания, что мне очень неприятно отношение ко мне майора Шеппарда. Если быть точнее, меня нервирует, что ему со мной скучно. Обычно я раздражаю, меня не понимают, на меня смотрят испуганными круглыми глазами, когда я говорю; иногда мной восхищаются, но всегда, всегда я вызываю у людей сильные эмоции. А ему со мной скучно. Серо, банально, равнодушно скучно, как маленькому ребенку, которому подсовывают букварь, и не то чтобы ему очень не хочется учиться, да и во дворе никого нет, просто он ничего не чувствует к этому букварю, и от этого скучно. Пока букварь есть – ладно, пусть будет; если он вдруг исчезнет, ребенок этого не заметит. И это самое противное: Шеппарду скучно не настолько, чтобы решительно прервать меня на полуслове и уйти; в его сонных глазах я читаю: «Ты для меня компания далеко не идеальная, но я от природы добрый и от родителей воспитанный, поэтому так уж и быть, потерплю». Меня раздражают все степени ниже превосходной, и он это прекрасно знает, и все равно никак ко мне не относится. Долготерпением я не отличаюсь, и решение кардинально все поменять приходит скорее рано, чем поздно. На моральную подготовку я убиваю неделю. Это необходимо: я знаю, что мне будет страшно тяжело, но теперь я готов.
Мне везет с самого начала: я прознал, что Шеппард собирается организовать очередной вечерний киносеанс. В прежние времена я бы сидел, злился и грыз локти в ожидании приглашения, которое всегда поступало, но в самый последний момент, и мое донельзя взбешенное лицо вызывало у Шеппарда всего лишь ленивую скучную усмешку. На этот раз я с раннего вечера запираюсь у себя в комнате с книгой. Испытание начинается немедленно. Ну почему в свежесозданную библиотеку Атлантиды первым делом прислали Драйзера и Теккерея? Уже не в первый раз задаюсь этим вопросом, не в первый раз не могу найти ответ. Хотя в данной ситуации это даже хорошо. Чем скучнее будет книга, на которую я собираюсь променять вечер из серии «Только для настоящих мужчин», тем лучше. Упрямо продираюсь через колючие заросли «Сестры Керри» и убеждаю себя, что он вот-вот придет.
Не проходит и пяти минут, как в дверь звонят. Мне хочется испустить боевой клич и заплясать, как член первобытного сообщества. Вместо этого я говорю громко и твердо:
- Войдите.
Шеппард стремительно почти впрыгивает в комнату и неуверенно замедляется, когда я нарочито нехотя отрываюсь от книги. Он явно ждал, что я сижу как на иголках и сейчас устрою ему истерику, как это он, дескать, посмел про меня так поздно вспомнить. Прости, друг мой, но мне нисколько не стыдно.
- Мы тут кино хотим посмотреть, - говорит Шеппард, безуспешно пытаясь собрать в кучу остатки апломба. - Присоединишься?
Постепенно, Родни, не стоит обрушивать на него все сразу.
- Извини, я вырос из Мишек Гамми лет... - делаю вид, что считаю, - тридцать пять назад.
Шеппард успел реанимировать свою обычную насмешливую уверенность и разваливается – без приглашения, разумеется – на стуле, разглядывая меня. Я прочитываю еще несколько строчек, опять неохотно поднимаю глаза на него и смотрю подчеркнуто вежливо.
Шеппард не выдерживает мой взгляд и фыркает.
- Ладно, МакКей, что у тебя на уме?
- Абсолютно ничего, - смеюсь легко и непринужденно. - Весь день смотрел в монитор, позволь моим несчастным глазам отдохнуть от экрана.
Шеппард снова выведен из равновесия. Он смотрит на меня, потом на книгу, снова на меня, снова на книгу.
- И отдыхать тебе помогает... Драйзер? - осторожно спрашивает он.
- Именно, - киваю.
- Окей, - тянет он немного испуганно, встает и медленно пятится к двери, искоса глядя на меня, у двери медлит и забрасывает удочку в последний раз: - Мы будем пить пиво и есть пиццу. - Я не реагирую, и он играет грязно: - И не надейся, что после нас останутся эти кексы с начинкой.
Держись, МакКей. Кексы приходят и уходят, а раздавленное самоуважение не подлежит восстановлению. Не отрываясь от книги, мычу и машу рукой: мол, иди уже, не мешай, самое интересное начинается. Шеппард уходит, и Драйзер наказан за лишение меня кексов, отправившись в дальний угол комнаты по изящной гиперболе.
Утром майор печален, как бассет. За завтраком интересуюсь, как кино. Форд с увлечением начинает рассказывать, я слушаю, киваю и не выказываю ни малейшего сожаления. Шеппард мрачнеет все больше, и когда Форд умолкает, ядовито спрашивает, как книга. Нисколько не смущаюсь: по отношению к книгам совесть мучает меня куда чаще, чем по отношению к людям, так что я все-таки вытащил Теодора из-за кресла и дочитал. Тейла заинтересованно слушает и просит дать почитать. Я оживляюсь; завязывается беседа о земной литературе; Шеппард молча встает и уходит. Все, кроме меня, удивленно смотрят ему в спину; я смотрю с триумфом.
Чуть позже, когда мы встречаемся у Элизабет в кабинете, он смотрит на меня так, что я понимаю: грядет великая битва. Которую я, конечно, намерен выиграть.
Надо отдать Шеппарду должное: он хороший стратег и тактик. У меня такое чувство, что он составил список вещей, которыми можно вывести меня из себя, и планомерно его реализует. Для начала он взялся за мои патриотические чувства. При разных обстоятельствах я узнаю, что на самом деле Канада – всего лишь дикий клочок земли, зажатый между штатами, наши конные полицейские похожи на грибы на лошадях, а блинчики с кленовым сиропом, хоть он их и не пробовал, наверняка на вкус точь-в-точь, как покрышки его старого пикапа. За блинчики обидно, и я закусываю губы изнутри, чтобы не спросить, зачем он ел покрышки своего пикапа. Он, видимо, очень ждет этого вопроса, и когда я с удивительным для меня самого удовольствием молчу, на него становится совсем жалко смотреть. Исчерпав все страноведческие штампы, Шеппард ненадолго успокаивается, только глаза блестят лихорадочно, когда он смотрит на меня. Во всем остальном это снова старый добрый невозмутимый Шеппард. Ничего, майор. Я тебя достану.
Следующим в списке, видимо, стоит мой уровень интеллекта, а за ним идут блондинки. Но Шеппарда, похоже, выбило из колеи сильнее, чем я думал, поэтому он объединяет эти пункты в одно несуразное, полупонятное даже ему самому предложение; в нем много всего, но смысл, насколько я понял, сводится к ехидно-изумленному непониманию, как я намерен с ними общаться, ведь они не поймут ни единого моего слова. Я смотрю на него скептически и чуть-чуть с жалостью: признаться, я ожидал от него большего и продолжаю ожидать почти с надеждой, но Шеппард снова молча уходит.
Я жду, когда и как он привлечет цитрусовые, но он то ли забыл, то ли его фантазия подала на развод. И вообще он подозрительно быстро сдался. Его невыносимо бесит моя кроткая физиономия, которую я тщательно конструирую каждый раз, когда вижу решительно шагающего ко мне Шеппарда с мрачным огнем в глазах. А еще больше его раздражает, что с остальными я веду себя точно так же, как вел всегда: ору на Зеленку, терплю главенство Элизабет только из-за бескрайнего к ней уважения, снисходителен к Форду и нейтрален с Тейлой. Стоит ему заговорить со мной, я словно трансформируюсь в некое абсолютно отличное от привычного МакКея существо.
В конце концов Шеппард не выдерживает. Как-то, когда я допоздна засиживаюсь в лаборатории, увлеченный очередной симуляцией, он приходит, подтаскивает к моему столу стул и садится. Я кошусь на него и жду. Он дышит тяжело и хмурится.
- Ты что, обиделся?
Наконец-то. Поднимая на него невинные глаза, радуюсь, что они у меня голубые: почему-то мне кажется, что притворяться недоумевающим легче, когда сквозь твою радужку при желании можно разглядеть мозжечок.
- Я? На что? С чего ты взял?
Сопит и хмурится. Открывает рот. Задумывается. Закрывает рот. Открывает его снова, уже решительнее, но в лабораторию вдруг входит Зеленка, и Шеппард сдувается.
- Я потом зайду, - бормочет он и уходит, сутулясь больше, чем обычно.
Еще никогда я не был так рад Зеленке.
Шеппард ломается через две недели. На последней миссии мы напоролись на разведотряд рейфов и еле добрались до Врат. Чтобы найти здесь мою вину, надо было очень постараться, и Шеппард очень постарался. Праздношатающиеся свидетели ему по-прежнему чрезвычайно претят, поэтому он приходит ко мне и с каким-то исступлением выговаривает мне, что я не просканировал, я не услышал, я не увидел, я не взлетел к солнцу и не испепелил рейфов одним движением руки. Двухнедельная практика позволяет мне сдержаться и смотреть на него все теми же кристально чистыми очами. Шеппард отчитывает меня, я смотрю на него, и он не выдерживает.
- Да что случилось?! - орет он так, что я сначала испуганно подпрыгиваю и только после этого начинаю несказанно наслаждаться. - Что ты как неживой?
Я молчу, и Шеппард хватает меня за плечи и смотрит мне в лицо. Такого кипения страстей я еще не видел. В серо-зеленых глазах досада, бешенство, чуть ли не страх и не боль; лицо судорожно подергивается; время от времени Шеппард нервно вздрагивает всем телом. На долю секунды мне становится не по себе, я думаю, не переборщил ли, но я доволен, черт возьми, как же я доволен. Я выиграл эту битву.
Держу его еще несколько секунд и наконец позволяю своему лицу сложиться в досадливо-презрительную гримасу, впервые за пару недель. Удивительно, но я, похоже, начал от нее отвыкать, поэтому слегка пугаюсь, что она не возымеет нужного действия. Но нет, Шеппарду хватает и этого. Он облегченно вздыхает.
- Да ничего не случилось, - раздраженно говорю я, поводя плечами под его ладонями. - Ну устал. Думаешь, ты тут самый важный и занятой человек? Чего ты взъелся на меня? Какой-то ты нервный последнее время. Иди попроси у Бекетта какой-нибудь транквилизатор посильнее.
Его руки все еще лежат на моих плечах, и он смотрит на меня так долго, что я – невероятно – начинаю чувствовать стыд. Я фыркаю и смотрю в потолок, показывая, что действительно безмерно устал и не в последнюю очередь от его назойливости.
Шеппард вдруг приоткрывает рот, словно ему в голову пришла какая-то глубокая мысль, широко улыбается, ругается, убирает от меня руки и идет к выходу, но останавливается в дверях, оглядывается и долго смотрит на меня. Мне кажется, что я вижу нечто вроде восхищения в его глазах. А может, это что-то другое. Но точно не скука.
@темы: Джон Шеппард, Родни МакКей, Категория: преслэш, Фанфики
