Precisely!
Название: Три раза, когда Джон Шеппард проснулся в лазарете (и один раз, когда нет)
Автор: busaikko
Переводчик: Molly_Malone
Бета: Сам себе граммар-наци
Рейтинг: G
Пейринг: Шеппард/МакКей
Отказ: Don't own, don't know, don't ask, don't tell.
Саммари: полностью канонная AU, пост-Вегас. Хм. Думаете, название говорит само за себя. Нет? Хорошо… Четыре вещи, которые busaikko дала бы детективу Шеппарду, если бы смогла. Потому что мы все знаем, что с хэппи – эндами у меня туго. Нет, правда.
Примечания: эпизод 5.19, AU – Vegas
Разрешение на перевод: получено
читать дальше
1. Детектив Шеппард
Джон очнулся и увидел, что рядом с его кроватью стоит бригадный генерал. Он хрипло выдохнул «сэр» и попытался отдать честь, прежде чем вспомнил, что он уже не военный. У него не двигалась рука и он не мог поднять голову, чтобы посмотреть из-за чего это. Все тело болело, но боль была приглушена лекарствами.
Генерал отложил папку, которую он читал, и позвал медсестру, та обращалась к Джону «дорогуша», пока проводила довольно интимные процедуры и давала ему кусочки льда в качестве питья, он думал, что такое бывает только в телесериалах. Джон начал кое-что вспоминать. В него, кажется, стрелял пришелец, и это расстраивало его гораздо больше, чем то, что генерал видел его голым.
– Я – Джек О'Нилл, – сказал генерал – О'Нилл. Взгляд его очень темных глаз был неприятно пристальным. – Ты у нас все время умираешь, а доктора каждый раз вытаскивают тебя с того света. От тебя мертвого было бы меньше проблем. И что же нам с тобой делать?
Медсестра сказала: – Сейчас, сейчас, – сделала пометки в электронной карте в изножье кровати и задернула за собой занавески. Джон обернулся к генералу.
– Я хочу к вам, – сказал он и его голос дрогнул только самую малость. Он слишком устал, чтобы притворяться незаинтересованным: как он по всему этому изголодался, прямо как Рейф, так, что если его не возьмут к ним, то это будет равносильно смертному приговору. Долгие годы он ничего не желал настолько сильно.
Генерал небрежно пожал плечами и плюхнулся в кресло для гостей. Джону пришлось потрудиться, чтобы повернуть к нему голову, но у него получилось, а О'Нилл нахмурился, когда это понял, но вставать не стал. – Еще бы ты не хотел, – он ответил. – Но это не комиксы, где чудаки и неудачники спасают мир. Программой Звездных Врат руководят ВВС США и ООН. Твоя военная карьера потерпела крах. Все, что ты делал после этого, было катастрофой. Тебе почти сорок и тебе нечего предложить нам.
– Вы сражаетесь с пришельцами, – резко ответил Джон. Его подавленное настроение в мгновение ока сменилось яростью, он списал это на лекарства. Очень хорошие лекарства. – Я могу убивать этих ублюдков не хуже любого другого. Я летаю. Я вам нужен. – Он прищурился. – Вам же нужно пушечное мясо. –
– Ты нравишься МакКею, – кажется эта идея не давала покоя О'Ниллу.
Джон рассмеялся прежде, чем вспомнил, почему ему не следовало бы этого делать, а потом скрипел зубами, пока волна жуткой боли не спала. Минуту он осторожно вдыхал и выдыхал, а потом попробовал заговорить: – МакКею понравился я из другой вселенной. –
О'Нилл склонил голову, обдумывая слова Джона, а затем ухмыльнулся. – Если ты ему расскажешь, я прикончу тебя своими руками, знаешь, что мы нашли в одном мире? МакКей был известным музыкантом и играл эту электронную дребедень, нью-эйдж. У меня дома есть его CD. Конечно, – добавил он, приподняв бровь, – ноты на немецком, потому что в том мире нацисты победили. – Он поднял ладони, как бы говоря «ну вот так». – Я слышал, в мире бесконечное число вселенных и в них случается все что угодно. Может, ты подумаешь «Да какая мне разница, кто-нибудь где-нибудь все исправит, мне не обязательно напрягаться.» Или, – он наклонился вперед, – это может заставить тебя понять, что здесь и сейчас это твой единственный шанс и дай тебе Боже сил сделать все правильно. –
Джон сглотнул. –Я признаю, что облажался. Но не из-за того, что я не старался делать свою работу хорошо. Сэр. – Он старался дышать ровно и неглубоко и моргать не так часто, чтобы не поставить себя в неловкое положение. Чертовы лекарства.
– Ты совершаешь феерические ошибки, – сказал О'Нилл и поднялся из кресла. – Я жду от тебя не менее феерических успехов. Ты снова в ВВС, майор Шеппард, а ВВС отдает тебя МакКею. Ты будешь его телохранителем и мальчиком на побегушках. Будешь варить ему кофе и массировать ему ноги, если он захочет, и нести его на руках, когда он устанет. На миссиях на других планетах ты отвечаешь за его жизнь. Чтобы он был живой и всем довольный. – О'Нилл переступил с ноги на ногу и удовлетворенно улыбнулся. – Между нами говоря, мы тут уже собирались тянуть спички, потому что это самая худшая работа на этой или любой другой планете. Но, может быть, и самая важная. – Он направился к выходу, но потом обернулся: – Только не говори МакКею, что я это сказал. –
2. Майор Джон Г. Шеппард (Атлантида, команда МакКея)
Джон провел тридцать девять часов в неудобном кресле после катастрофы на М3В-RR6. Всем он говорил, что отсыпается (про свои кошмары он молчал). Команда МакКея приносила ему еду; миловидная медсестра, которая всегда с ним заигрывала, одолжила ему флисовое одеяло.
Джон был благодарен, что ему разрешили остаться у кровати МакКея. Он посчитал, что если Колдвелл не пристрелил его за то, что МакКей чуть не погиб, значит, ему предстоит отправка обратно на Землю на крейсере «Саманта Картер», а там либо его посадят в тюрьму, либо выгонят из армии с позором. От таких мыслей его потряхивало, поэтому он предпочитал об этом не думать. Он думал о том, что МакКей поправится, очнется, начнет огрызаться и жаловаться на все подряд, размахивая руками.
Но когда МакКей открыл глаза, Джон сразу увидел, что тот испуган и не понимает, что вокруг происходит. Не удивительно, со всеми этими трубочками вокруг. Джон встал так, чтобы попасть прямо в поле зрения МакКея и попытался придать своему лицу ободряющее, а не виноватое выражение.
– Привет, – он тихо сказал и улыбнулся, когда глаза МакКея сфокусировались на его лице. –Ну вот, мы принесли тебя на Атлантиду. Твоя команда в порядке. Правда, Форд вывихнул лодыжку, но Мелена его уже подлечила. Эй, не трогай. – Джон перехватил руку МакКея на пути к кислородной маске и погладил большим пальцем тыльную сторону его ладони, просто потому, что у него была такая возможность. МакКей одарил его многозначительным насмешливым взглядом и Джон выпустил руку. – Мне нравится, когда ты дышишь, – сказал он, чёрт, сейчас он звучал раздраженно. До Джона внезапно дошло, что у него уже, наверное, не щетина, а борода, да и мылся он в последний раз … во вторник. Он вечно не знал, что сказать, ах, да. – Зеленка принес тебе подарок, – сказал он и вытащил крошечную белую доску с маркером из горки книжек и шоколада, оставленных посетителями вместе с пожеланиями выздоровления.
Глаза МакКея загорелись и он сразу нетерпеливо щелкнул пальцами. Он написал «МНТ» и обвел буквы три раза прежде чем поставить знак вопроса.
– Два, но оба неполные, – ухмыльнулся Джон. – Они боятся их трогать без тебя.
«Хорошо» написал МакКей и добавил «идиоты». Он взглянул на Джона. – Что со мной? –
Джон сглотнул. – Аллергическая реакция на местную пищу – какие-то специи. Ты вроде как перестал дышать. Я тут поволновался немного. –
Карсон научил Джона, как обращаться с разнообразными аллергиями и прочими проблемами со здоровьем МакКея в полевых условиях. Он знал, как обращаться с походным шприцом с лекарством, в джампере он держал МакКея пока Мелена пыталась не дать закрыться его дыхательным путям.
Он сам нес МакКея и не только потому, что это была его работа.
«Рейфы» написал МакКей. Он выглядел уставшим, буквы плясали на доске.
– Мы испепелили этих поганцев, – осклабился Джон, и не важно, что он выглядел чудовищно. – Гранаты и немного С4. –
МакКей, кивнул, в его глазах играла ответная улыбка. «Рад, что ты в моей команде. Иди – помойся, поспи». Его рука с маркером подрагивала, он добавил «спасибо», а потом отдал Джону доску и закрыл глаза.
– Не вопрос, – сказал Джон и увидел, как уголок рта МакКея поехал вверх. Он встал, все суставы в протесте хрустнули, и повернулся было к выходу, но потом, потому что это могло быть прощанием, неловко похлопал МакКея по плечу. – Тебе спасибо. – Он был уверен, что МакКей и представить себе не мог, насколько Джон ему благодарен.
Не выходе из транспортера он столкнулся с Лорном, тот сказал, что полковник хочет поговорить с ним, а затем взглянул на измятую больничную пижаму Джона, потому что в грязной полевой форме находиться в лазарете было нельзя, и добавил: – Я передам ему, что вы скоро подойдете.
Ничего не оставалось, как сказать «да, сэр».
В своем офисе Колдвелл сидел за столом для переговоров вместе с Вейр, перед ними были подносы с ланчем. Джон не любил Колдвелла – это было взаимно – но уважал его. Он был хорошим лидером, даже не смотря на то, что слишком много его амбиций были связаны с Землей и он рассматривал Атлантиду в качестве ступеньки к командованию собственным кораблем класса «Одиссей». Джон стал по стойке смирно и подумал, что сейчас все будет наверное, еще серьезней, чем в прошлый раз.
– Сэр, – сказал Джон и медленно и спокойно выдохнул: – Мэм –.
Колдвелл с раздражением отставил свой йогурт. – Вы с МакКеем уже два года и это первый раз, когда вы попытались его прикончить. Это меня поражает. Не делайте так больше. –
Должно быть, Джон выглядел полностью сбитым с толку, потому что Колдвелл фыркнул и покачал головой. – Я шучу, майор. Насколько я понял, вы все сделали правильно. Вы же были детективом. – На этой фразе его голос приобрел вопросительные интонации, как будто он не мог в это поверить.
– Да, сэр, – сказал Джон, голова у него шла кругом.
– Ну тогда ради бога используйте хоть какую-то дедукцию и логику, чтобы понять зачем вас держат на Атлантиде. –
– Ты один из нас, – сказала Вейр, улыбаясь как профессиональный психотерапевт, а Джон за свою жизнь их уже столько повидал, что чуть не съежился. Вейр этого не заслуживала. – Родни не держал бы тебя в своей команде, если бы он не доверял тебе. –
– Это моя работа, – ответил Джон. – Спасать его жизнь. –
– Тем самым спасая все наши жизни? – улыбаясь спросила Вейр и кивком головы дала понять, что разговор заканчивается. – Не ждите, что на вас падет гнев судьбы – вы должны быть здесь, на Атлантиде. Она взглянула на Колдвелла и что-то загадочное проскочило между ними, любопытно, правдивы ли слухи насчет Колдвелла и Вейр, гадал Джон. – Вы доказали это к моему удовольствию. И ВВС склонны согласиться с этим. –
Колдвелл покачал головой и подобрал ложку: – Вы можете идти, майор. –
Уходя Джон услышал, как Колдвелл что-то тихо сказал и Вейр рассмеялась, но он уже слишком устал, чтобы заинтересоваться что. Когда он попал к себе, он упал и проспал семнадцать часов кряду, пока муж Мелены не начал стучать кулаком в его дверь, чтобы прихватить Джона на утреннюю пробежку. И внезапно сердце Джона раскрылось, охватывая весь город и всю галактику. И следующие три дня он без перерыва улыбался как дурак.
3. Полковник Шеппард (военно-воздушные силы обороны Лантии)
Когда Джон очнулся, МакКей как раз говорил: – Ну скажите мне, полковник, иметь суицидные наклонности входит в ваши должностные обязанности? Потому что я подам прошение, чтобы вас понизили в должности – или скорее повысили. Я уверен ваш президент задолжал мне услугу. – Джон слышал, как он мерил шагами комнату пока говорил, шаги МакКея то затихали в отдалении, то возвращались, замедляясь до полной остановки. Когда он заговорил в следующий раз, его голос был прямо над Джоном. – Я хочу, чтобы ты вернулся в мою команду. С нами ты был в безопасности. –
Джон был просто обязан взглянуть на МакКея после таких слов, потому что кто бы говорил теперь об избирательной памяти. Вся правая сторона его лица была забинтована, так что он мог глядеть на МакКея только одним глазом, но у него был опыт в передаче всего своего раздражения одним взглядом. Обычно, после таких взглядов МакКея разражался тирадой, бурно и подробно объясняя Джону, почему он настолько неправ.
Сегодня лицо МакКея было затуманено тревогой, губы были сжаты в мягкую несчастную линию, а руки, сложенные на груди выглядели так, как будто он поддерживал сам себя.
– Эй, – сказал Джон. Его голос прозвучал в своих ушах просто отвратительно. Он сглотнул и попробовал снова. – Эй. –
МакКей, мастер многозадачности, всячески обзывал и оскорблял Джон, пока сам, подтянув кресло, сел рядом и легонько поглаживал его по волосам одной рукой, а в другую руку взял ладонь Джона. Давным-давно Джон вычислил, что МакКей был влюблен в Джона Шеппарда из альтернативной вселенной. Он не знал деталей, да и не хотел знать. Он не выжил бы тогда в Вегасе, если бы не межреальностная любовь МакКея, так что он в каком-то роде был благодарен. Но иногда МакКей путал их двоих. Иногда он называл Джона по имени и затем выглядел очень потрясенным и печальным; иногда случались неуместные прикосновения, радостные объятья, когда план срабатывал или его ладонь на плече или руке Джона.
Джон очень старался не воспринимать это лично к себе. Ему и так годами приходилось справляться со своими неуместными чувствами к МакКею. МакКей вызывал в Джоне необъяснимое желание быть самым лучим парнем, но, в то же время, иногда он хотел задушить его голыми руками; Джон считал, что он узнал МакКея достаточно хорошо, чтобы не обожествлять, но и не демонизировать его. Он понимал МакКея лучше всех, как он думал, и он очень, очень старался никогда в него не влюбиться.
Поэтому, он должен сказать МакКею, что эта ласка и открытый взгляд этих огромных глаз – совершенно лишнее. Он точно должен. Но вот он, непонятно как доживший до сорока пяти лет, особенно учитывая то, что в своем последнем четком воспоминании он вел свой покореженный F304 прямо в гипердвигатель улья рейфов, и ему до смерти хотелось этого прикосновения, хотелось знать, что он живой, и желанный, и любимый – господи, искушение украсть любовь МакКея было гораздо больше, чем состояние в неотслеживаемых банкнотах.
– Не он, – Джон заставил себя быть честным. Но он не удержался и подался лицом за рукой МакКея, прошедшей по его щеке.
– Наверное, тебе не стоит разговаривать, – сказал МакКей. Большим пальцем он выводил дуги рядом с уголком рта Джона. – КЗВ прислал очень хорошего хирурга-стоматолога. Удивительно, что они сейчас умеют делать с титаном и суперклеем. Я не кто? – МакКей помрачнел и отпрял назад. – Привести тебе кого-то? –
Вот как отталкивать МакКея, когда он всегда выглядит таким обиженным?
– Я, – сказал Джон и спасибо огромное, МакКей! Теперь он понял, насколько сильно у него болит рот. – Я – не твой Джон Шеппард. Я парень из Вегаса. Не твой – ...
Джон попытался махнуть рукой, но двинуться было чертовски трудно, не в последнюю очередь из-за того, что МакКей прилип к нему. МакКей смотрен на него, как будто у него вторая голова выросла, а не просто мигрень вдвое сильнее обычного. Он смог сжать его руку, чтобы отвлечь внимание. – Я потерял глаз? –
Он не то, чтобы помнил, это было больше похоже на сон, как фонарь кабины истребителя складывается на него как какое-то ужасное оригами, и боль, и полный рот крови.
МакКей энергично закачал головой, как собака, отряхивающаяся от воды. – Карсон подлатал тебя. Сказал, что твое зрение должно восстановиться через несколько месяцев. Останутся шрамы, но он сказал, что можно сделать пластическую операцию, а я слышал, что девчонки тащатся от шрамов. – Он перевернул ладонь и прошелся тыльной стороной по скуле и ниже. Джон знал, что МакКей – любитель кошек, но вот предполагается ли, что он должен мурлыкать от такой ласки. – Знаешь, мы не были любовниками. –
– Это не мое дело, – моргнул Джон.
МакКей горько улыбнулся. – Знаешь, если бы я встретил того Шеппарда сейчас, я бы рассказал ему о тебе. Он был больше похож на Колдвелла: карьерный летчик, скорее всего, дослужится до генерала. Превосходный парень, но ты, ты устанавливаешь с людьми крепкие связи. Помнишь, как ты первый раз пошел на миссию на другую планету? Мы все были на этом совещании, Элизабет уже была готова махнуть рукой на народ свободных атозианцев, потому что они ну никак не хотели торговать с нами. Колдвелл хотел применить силу. А ты появился, кто бы ожидал, с карманами, полными мячей для гольфа, для сына Эммаган, которого никто не принимал в расчет, и попросил Холлинга прибыть на Атлантиду помолиться за наших погибших. И это было именно то, что и хотели атозианцы. Ты не видишь политики, ты видишь просто людей. –
– Вейр была в ярости, – ответил Джон. Он уже усвоил урок и знал, что улыбаться будет очень больно, а сейчас у него и сил не было улыбнуться. Было достаточно того, что МакКей улыбался за них обоих.
– А ты всё равно помнишь про ее день рождения каждый год. – МакКей слегка склонил голову и посмотрел Джону прямо в глаза. – Люди шли за другим Шепардом потому, что он был невероятным лидером и героем, но я уверен, что он не помнил про дни рождения и не знал людей рядом с ним так, как ты. Ты знаешь меня и все равно я почему-то тебе до сих пор нравлюсь, хотя тебе уже не платят за то, чтобы ты был моим хранителем. Ты лучший друг, о каком я только мог мечтать. –
– Ты поверил в меня, – Джон приподнял бровь. Он хотел бы сказать больше, но никак не мог найти слов и поэтому взял слова МакКея. – В мою силу характера. – было глупо помнить это, как и вызов глазах МакКея, когда тот произносил эти слова.
Щеки МакКея слегка покраснели, совсем чуть-чуть, а затем он наклонился и нежно поцеловал Джона в пораненные губы. Чуть позже он выпрямился с видом в равной мере разочарованным и стоически сдержанным.
– Это не честно, – сказал Джон. Его речь была неразборчива, а язык самостоятельно искажал все согласные. – Я не чувствую свои губы. –
МакКей фыркнул, но выглядел уже гораздо счастливее. – Ну вот, видишь, – он ответил. – Тот другой Джон Шеппард, наверное, никогда бы не запорол первый поцелуй из-за новокаина. Но при этом, – добавил МакКей, коснувшись лбами с Джоном по атозианскому обычаю, – он никогда не целовал меня. Так скажи, какой из миров лучше? –
Джон ухитрился поднять одну руку, ухватил плечо МакКея и держался за него изо всех сил.
– Люблю твое эго, доктор МакКей, – сказал он. – Оно такое … большое. –
– Вот только не надо говорить мне такие вещи, особенно когда мне придется совершенствоваться в искусстве воздержания, пока ты …, – МакКей запнулся и моргнул, поцеловав Джону кончик носа. – И не вздумай больше гоняться за смертью, слышишь? У тебя тут есть дело, ты должен заботиться обо мне. –
– Конечно, – зевнул Джон. Боли было, наверное, даже больше, чем от смеха, а когда боль его отпустила, МакКей поглаживал его волосы и говорил разные приятные вещи. Джон хотел открыть глаза и сказать МакКею, что он ожидает в ответ тоже самое, насчет обязанностей по заботе, но он уже проваливался в сон. «Когда я проснусь, – он подумал, – я скажу ему».
4. Джон
Джон и Родни арендовали машину в Сиэтле и Родни настоял на том, чтобы самому сесть за руль, потому что Джон никогда не мог заснуть на коммерческих авиарейсах. Джон подключил свой МР3 плеер и включил Джонни Кэша просто чтобы позлить Родни. – Будто я смогу заснуть, когда ты за рулем, – заявил он, но потом ничего не мог вспомнить между отъездом из аэропорта под знакомые звуки “Greystone Chapel” и остановкой в полной тишине, когда он открыл глаза и понял, что у него ужасно затекла шея.
Память вернулась, когда Родни захлопнул водительскую дверь, обошел машину, распахнул дверь Джона и постучал согнутыми пальцами по его голове, объявив, – Мы приехали! –
– Кто ты такой и почему я с тобой сплю? – спросил Джон, зевая. Он с хрустом повертел головой, это тоже верный способ позлить Родни. – Куда приехали? –
Родни потянулся отстегнуть ремень безопасности Джона. Тот схватил его за ворот и притянул, чтобы поцеловать, в конце концов, почему бы и нет? Родни терпел поцелуй гораздо дольше, чем Джон ожидал от него, прежде чем Родни потребовалось стравить внутреннее давление от нехватки разговоров. Джон усмехнулся, когда Родни оторвался от него с обалделым видом, скрытым под внешним раздражением.
– Это дом моей сестры, – ответил Родни. – Помнишь, Ванкувер, и я … о, черт, я нормально выгляжу? –
Джон обернулся, на этот раз щелкнула спина, и увидел, как очень похожая на Родни женщина открывает парадную дверь типового пригородного дома и бежит по лужайке, вытянув руки навстречу. Родни выкарабкался из машины, слегка стукнувшись головой, и поспешил к ней. Джон усмехнулся про себя: «ох уж эти беспокойные МакКеи!». Родни успел пройти три шага по двору, когда его поймали и закружили в крепком объятии. Сестра Родни смеялась и плакала одновременно, вытирая лицо рукавом и оглаживая Родни, как бы отмечая все перемены, произошедшие за эти годы.
Джон немного отстал, вынул из багажника сумки и поставил их на тротуар. Стараясь быть ненавязчивым, он убрал руки в карманы и принялся изучать небольшой тупик с однообразными домами и подсчитывать возможное количество машин в подъездной аллее.
– Шеппард! – рявкнул Родни и Джон очнулся от своих мыслей. – Он все еще спит и пусть тот факт, что он стоит на ногах, тебя не обманывает. – сказал сестре Родни. Джон приподнял бровь для Родни и улыбнулся его сестре (не многие так могут, это талант). – Джинни Миллер, Джон Шеппард. Джон, Джинни. Постарайтесь не возненавидеть друг друга. –
Джинни выставила руку. Когда Джон попытался пожать ее, она притянула его и обняла так крепко, как будто хотела вжать его в себя. – Я так рада наконец-то встреться с тобой, – она сказала прямо ему в ухо. – Мы думали Родни уже не найдет себе никого. Рассказывайте абсолютно все. – Она еще раз сжала его в объятьях, прижавшись лбом к его плечу, а потом отступила и схватила его за руку. – Пойдемте в дом… Помочь с этим, Мер? –
У Родни в каждой руке было по сумке. Джон закатил глаза и выхватил у него ту, которая потяжелее.
– Хочешь покрасоваться?! – шепотом сказал Родни. Джон пристально взглянул на него и произнес одними губами «Мер»?
– Мальчики, – сказала Джинни достаточно резко, чтобы они оба смолкли. Джон был поражен (мысленно представив ее в армии), но как только они оказались в доме, он почувствовал себя не в своей тарелке. Там, казалось, везде были дети, прыгали на них с мебели и скакали вокруг, хвастаясь своими игрушками и прочими сокровищами.
– Мэдисон, Брэдли, Робин, – сказала Джинни, показывая на детей по старшинству. – Калеб, мой муж. Дети, – она сказала (подняв голос совсем чуть-чуть, но с тем же непререкаемым авторитетом), – дядя Мер. Дядя Джон. –
– Привет, – Родни часто заморгал под любопытными взглядами детей и приподнял сумку в руке. – Хм. Мы привезли подарки. –
Джон отступил на шаг назад, не колеблясь оставляя Родни его судьбе. Джинни встала совсем рядом с ним, наблюдая как ее муж и дети дивятся на конструктор Лего из восьми миллионов частей, требующий некоторой сборки.
– Я очень ценю, – начал Джон и смолк, пытаясь придумать, как бы не сказать что-нибудь, что можно принять за оскорбление.
Джинни ткнула его локтем в бок. – Что у нас нет предрассудков и нетерпимости, даже по сравнению с другими канадцами? Мы вегетарианцы и преподаватели, ты думаешь, мы согласны с вашими гомофобскими законами? – она еще раз ткнула его. – Пока вы не в США, можете спокойно целоваться на людях, хотя мне и неприятно это говорить, у нас тоже … были инциденты. –
Джон нахмурился. Родни рассказывал ему о таких вещах, которые случались к северу от границы. – Ну, я вообще-то защищаю твоего брата, – он ответил, подумав, что с трудом удержится, чтобы не стереть в порошок любого, кто попробует хотя бы оскорбить Родни.
Джинни еще раз стиснула его в объятии. – Я так рад, что защищаешь. Знаешь, – прошептала она, – мы не слышали от Мера первые четыре года после свадьбы. Он просто … исчез. – Она казалась несколько потерянной. Джон глубоко вдохнул и обнял одной рукой ее за плечи. – А затем стали приходить эти и-мейлы – всякая всячина, проблемы физики, исследования по лидерству, подробный список его любимой еды и закусок. И все время всплывало твое имя, Джон то, Джон это, и я спросила Калеба, Джон, а кто такой Джон? А он сказал, новый бой-френд. Обычно он ошибается в таких вещах, – она призналась по секрету. – Его несколько дней распирало от радости, когда оказалось, что он прав. – Она склонилась к Джону. – Так я слышала, ты потом едешь в Лас Вегас. –
– У меня там остались недоделанные дела, – ответил Джон, что в какой-то мере было правдой.
Джинни посмотрела на него с явной угрозой во взгляде. – Если во двое собираетесь пожениться и не пригласите нас, то я буду очень, очень расстроена. –
– Кто это собрался жениться? – спросил Родни, подойдя поближе и сложив руки на груди. По неизвестной причине его волосы были взъерошены.
– Твоя сестра думает, что я собираюсь в Вегас быстренько пожениться с парнем по имени Мер, – усмехнулся Джон.
– Черта с два, – рыкнул Родни и ткнул пальцем сначала в Джинни, а затем в Джона. – Будут как минимум два серьезных разговора, которые я даже начинать не стану без поддержки крепкого напитка.
– Кофеварка в кухне, – ответила Джинни. – Пока мы ждем, ты можешь пояснить на счет имени. –
Джон не мог сказать, действительно ли раздражен Родни или притворяется. Он терпеть не мог, когда ему не удавалось правильно прочитать Родни. – Ты не обязан, – сказал он, поймав Родни за рукав.
Родни склонил голову и криво улыбнулся Джону. – Это семейное, – он произнес. – Поэтому ты и здесь. Ну, это моя семья и ты … ты – тоже моя семья. – Он пожал плечами. – Плюс, я почти уверен, у нее нет моих фотографий в виде голого младенца.
Джон наклонился и поцеловал Родни в щеку. – Это одна из самых романтичных вещей, что ты мне говорил, доктор МакКей. –
– Я надеюсь, что и ты в ответ поведаешь мне всякие постыдные истории из своего детства. –
Джон широко улыбнулся. – Мечтай дальше, Мер. –
Автор: busaikko
Переводчик: Molly_Malone
Бета: Сам себе граммар-наци
Рейтинг: G
Пейринг: Шеппард/МакКей
Отказ: Don't own, don't know, don't ask, don't tell.
Саммари: полностью канонная AU, пост-Вегас. Хм. Думаете, название говорит само за себя. Нет? Хорошо… Четыре вещи, которые busaikko дала бы детективу Шеппарду, если бы смогла. Потому что мы все знаем, что с хэппи – эндами у меня туго. Нет, правда.
Примечания: эпизод 5.19, AU – Vegas
Разрешение на перевод: получено
читать дальше
1. Детектив Шеппард
Джон очнулся и увидел, что рядом с его кроватью стоит бригадный генерал. Он хрипло выдохнул «сэр» и попытался отдать честь, прежде чем вспомнил, что он уже не военный. У него не двигалась рука и он не мог поднять голову, чтобы посмотреть из-за чего это. Все тело болело, но боль была приглушена лекарствами.
Генерал отложил папку, которую он читал, и позвал медсестру, та обращалась к Джону «дорогуша», пока проводила довольно интимные процедуры и давала ему кусочки льда в качестве питья, он думал, что такое бывает только в телесериалах. Джон начал кое-что вспоминать. В него, кажется, стрелял пришелец, и это расстраивало его гораздо больше, чем то, что генерал видел его голым.
– Я – Джек О'Нилл, – сказал генерал – О'Нилл. Взгляд его очень темных глаз был неприятно пристальным. – Ты у нас все время умираешь, а доктора каждый раз вытаскивают тебя с того света. От тебя мертвого было бы меньше проблем. И что же нам с тобой делать?
Медсестра сказала: – Сейчас, сейчас, – сделала пометки в электронной карте в изножье кровати и задернула за собой занавески. Джон обернулся к генералу.
– Я хочу к вам, – сказал он и его голос дрогнул только самую малость. Он слишком устал, чтобы притворяться незаинтересованным: как он по всему этому изголодался, прямо как Рейф, так, что если его не возьмут к ним, то это будет равносильно смертному приговору. Долгие годы он ничего не желал настолько сильно.
Генерал небрежно пожал плечами и плюхнулся в кресло для гостей. Джону пришлось потрудиться, чтобы повернуть к нему голову, но у него получилось, а О'Нилл нахмурился, когда это понял, но вставать не стал. – Еще бы ты не хотел, – он ответил. – Но это не комиксы, где чудаки и неудачники спасают мир. Программой Звездных Врат руководят ВВС США и ООН. Твоя военная карьера потерпела крах. Все, что ты делал после этого, было катастрофой. Тебе почти сорок и тебе нечего предложить нам.
– Вы сражаетесь с пришельцами, – резко ответил Джон. Его подавленное настроение в мгновение ока сменилось яростью, он списал это на лекарства. Очень хорошие лекарства. – Я могу убивать этих ублюдков не хуже любого другого. Я летаю. Я вам нужен. – Он прищурился. – Вам же нужно пушечное мясо. –
– Ты нравишься МакКею, – кажется эта идея не давала покоя О'Ниллу.
Джон рассмеялся прежде, чем вспомнил, почему ему не следовало бы этого делать, а потом скрипел зубами, пока волна жуткой боли не спала. Минуту он осторожно вдыхал и выдыхал, а потом попробовал заговорить: – МакКею понравился я из другой вселенной. –
О'Нилл склонил голову, обдумывая слова Джона, а затем ухмыльнулся. – Если ты ему расскажешь, я прикончу тебя своими руками, знаешь, что мы нашли в одном мире? МакКей был известным музыкантом и играл эту электронную дребедень, нью-эйдж. У меня дома есть его CD. Конечно, – добавил он, приподняв бровь, – ноты на немецком, потому что в том мире нацисты победили. – Он поднял ладони, как бы говоря «ну вот так». – Я слышал, в мире бесконечное число вселенных и в них случается все что угодно. Может, ты подумаешь «Да какая мне разница, кто-нибудь где-нибудь все исправит, мне не обязательно напрягаться.» Или, – он наклонился вперед, – это может заставить тебя понять, что здесь и сейчас это твой единственный шанс и дай тебе Боже сил сделать все правильно. –
Джон сглотнул. –Я признаю, что облажался. Но не из-за того, что я не старался делать свою работу хорошо. Сэр. – Он старался дышать ровно и неглубоко и моргать не так часто, чтобы не поставить себя в неловкое положение. Чертовы лекарства.
– Ты совершаешь феерические ошибки, – сказал О'Нилл и поднялся из кресла. – Я жду от тебя не менее феерических успехов. Ты снова в ВВС, майор Шеппард, а ВВС отдает тебя МакКею. Ты будешь его телохранителем и мальчиком на побегушках. Будешь варить ему кофе и массировать ему ноги, если он захочет, и нести его на руках, когда он устанет. На миссиях на других планетах ты отвечаешь за его жизнь. Чтобы он был живой и всем довольный. – О'Нилл переступил с ноги на ногу и удовлетворенно улыбнулся. – Между нами говоря, мы тут уже собирались тянуть спички, потому что это самая худшая работа на этой или любой другой планете. Но, может быть, и самая важная. – Он направился к выходу, но потом обернулся: – Только не говори МакКею, что я это сказал. –
2. Майор Джон Г. Шеппард (Атлантида, команда МакКея)
Джон провел тридцать девять часов в неудобном кресле после катастрофы на М3В-RR6. Всем он говорил, что отсыпается (про свои кошмары он молчал). Команда МакКея приносила ему еду; миловидная медсестра, которая всегда с ним заигрывала, одолжила ему флисовое одеяло.
Джон был благодарен, что ему разрешили остаться у кровати МакКея. Он посчитал, что если Колдвелл не пристрелил его за то, что МакКей чуть не погиб, значит, ему предстоит отправка обратно на Землю на крейсере «Саманта Картер», а там либо его посадят в тюрьму, либо выгонят из армии с позором. От таких мыслей его потряхивало, поэтому он предпочитал об этом не думать. Он думал о том, что МакКей поправится, очнется, начнет огрызаться и жаловаться на все подряд, размахивая руками.
Но когда МакКей открыл глаза, Джон сразу увидел, что тот испуган и не понимает, что вокруг происходит. Не удивительно, со всеми этими трубочками вокруг. Джон встал так, чтобы попасть прямо в поле зрения МакКея и попытался придать своему лицу ободряющее, а не виноватое выражение.
– Привет, – он тихо сказал и улыбнулся, когда глаза МакКея сфокусировались на его лице. –Ну вот, мы принесли тебя на Атлантиду. Твоя команда в порядке. Правда, Форд вывихнул лодыжку, но Мелена его уже подлечила. Эй, не трогай. – Джон перехватил руку МакКея на пути к кислородной маске и погладил большим пальцем тыльную сторону его ладони, просто потому, что у него была такая возможность. МакКей одарил его многозначительным насмешливым взглядом и Джон выпустил руку. – Мне нравится, когда ты дышишь, – сказал он, чёрт, сейчас он звучал раздраженно. До Джона внезапно дошло, что у него уже, наверное, не щетина, а борода, да и мылся он в последний раз … во вторник. Он вечно не знал, что сказать, ах, да. – Зеленка принес тебе подарок, – сказал он и вытащил крошечную белую доску с маркером из горки книжек и шоколада, оставленных посетителями вместе с пожеланиями выздоровления.
Глаза МакКея загорелись и он сразу нетерпеливо щелкнул пальцами. Он написал «МНТ» и обвел буквы три раза прежде чем поставить знак вопроса.
– Два, но оба неполные, – ухмыльнулся Джон. – Они боятся их трогать без тебя.
«Хорошо» написал МакКей и добавил «идиоты». Он взглянул на Джона. – Что со мной? –
Джон сглотнул. – Аллергическая реакция на местную пищу – какие-то специи. Ты вроде как перестал дышать. Я тут поволновался немного. –
Карсон научил Джона, как обращаться с разнообразными аллергиями и прочими проблемами со здоровьем МакКея в полевых условиях. Он знал, как обращаться с походным шприцом с лекарством, в джампере он держал МакКея пока Мелена пыталась не дать закрыться его дыхательным путям.
Он сам нес МакКея и не только потому, что это была его работа.
«Рейфы» написал МакКей. Он выглядел уставшим, буквы плясали на доске.
– Мы испепелили этих поганцев, – осклабился Джон, и не важно, что он выглядел чудовищно. – Гранаты и немного С4. –
МакКей, кивнул, в его глазах играла ответная улыбка. «Рад, что ты в моей команде. Иди – помойся, поспи». Его рука с маркером подрагивала, он добавил «спасибо», а потом отдал Джону доску и закрыл глаза.
– Не вопрос, – сказал Джон и увидел, как уголок рта МакКея поехал вверх. Он встал, все суставы в протесте хрустнули, и повернулся было к выходу, но потом, потому что это могло быть прощанием, неловко похлопал МакКея по плечу. – Тебе спасибо. – Он был уверен, что МакКей и представить себе не мог, насколько Джон ему благодарен.
Не выходе из транспортера он столкнулся с Лорном, тот сказал, что полковник хочет поговорить с ним, а затем взглянул на измятую больничную пижаму Джона, потому что в грязной полевой форме находиться в лазарете было нельзя, и добавил: – Я передам ему, что вы скоро подойдете.
Ничего не оставалось, как сказать «да, сэр».
В своем офисе Колдвелл сидел за столом для переговоров вместе с Вейр, перед ними были подносы с ланчем. Джон не любил Колдвелла – это было взаимно – но уважал его. Он был хорошим лидером, даже не смотря на то, что слишком много его амбиций были связаны с Землей и он рассматривал Атлантиду в качестве ступеньки к командованию собственным кораблем класса «Одиссей». Джон стал по стойке смирно и подумал, что сейчас все будет наверное, еще серьезней, чем в прошлый раз.
– Сэр, – сказал Джон и медленно и спокойно выдохнул: – Мэм –.
Колдвелл с раздражением отставил свой йогурт. – Вы с МакКеем уже два года и это первый раз, когда вы попытались его прикончить. Это меня поражает. Не делайте так больше. –
Должно быть, Джон выглядел полностью сбитым с толку, потому что Колдвелл фыркнул и покачал головой. – Я шучу, майор. Насколько я понял, вы все сделали правильно. Вы же были детективом. – На этой фразе его голос приобрел вопросительные интонации, как будто он не мог в это поверить.
– Да, сэр, – сказал Джон, голова у него шла кругом.
– Ну тогда ради бога используйте хоть какую-то дедукцию и логику, чтобы понять зачем вас держат на Атлантиде. –
– Ты один из нас, – сказала Вейр, улыбаясь как профессиональный психотерапевт, а Джон за свою жизнь их уже столько повидал, что чуть не съежился. Вейр этого не заслуживала. – Родни не держал бы тебя в своей команде, если бы он не доверял тебе. –
– Это моя работа, – ответил Джон. – Спасать его жизнь. –
– Тем самым спасая все наши жизни? – улыбаясь спросила Вейр и кивком головы дала понять, что разговор заканчивается. – Не ждите, что на вас падет гнев судьбы – вы должны быть здесь, на Атлантиде. Она взглянула на Колдвелла и что-то загадочное проскочило между ними, любопытно, правдивы ли слухи насчет Колдвелла и Вейр, гадал Джон. – Вы доказали это к моему удовольствию. И ВВС склонны согласиться с этим. –
Колдвелл покачал головой и подобрал ложку: – Вы можете идти, майор. –
Уходя Джон услышал, как Колдвелл что-то тихо сказал и Вейр рассмеялась, но он уже слишком устал, чтобы заинтересоваться что. Когда он попал к себе, он упал и проспал семнадцать часов кряду, пока муж Мелены не начал стучать кулаком в его дверь, чтобы прихватить Джона на утреннюю пробежку. И внезапно сердце Джона раскрылось, охватывая весь город и всю галактику. И следующие три дня он без перерыва улыбался как дурак.
3. Полковник Шеппард (военно-воздушные силы обороны Лантии)
Когда Джон очнулся, МакКей как раз говорил: – Ну скажите мне, полковник, иметь суицидные наклонности входит в ваши должностные обязанности? Потому что я подам прошение, чтобы вас понизили в должности – или скорее повысили. Я уверен ваш президент задолжал мне услугу. – Джон слышал, как он мерил шагами комнату пока говорил, шаги МакКея то затихали в отдалении, то возвращались, замедляясь до полной остановки. Когда он заговорил в следующий раз, его голос был прямо над Джоном. – Я хочу, чтобы ты вернулся в мою команду. С нами ты был в безопасности. –
Джон был просто обязан взглянуть на МакКея после таких слов, потому что кто бы говорил теперь об избирательной памяти. Вся правая сторона его лица была забинтована, так что он мог глядеть на МакКея только одним глазом, но у него был опыт в передаче всего своего раздражения одним взглядом. Обычно, после таких взглядов МакКея разражался тирадой, бурно и подробно объясняя Джону, почему он настолько неправ.
Сегодня лицо МакКея было затуманено тревогой, губы были сжаты в мягкую несчастную линию, а руки, сложенные на груди выглядели так, как будто он поддерживал сам себя.
– Эй, – сказал Джон. Его голос прозвучал в своих ушах просто отвратительно. Он сглотнул и попробовал снова. – Эй. –
МакКей, мастер многозадачности, всячески обзывал и оскорблял Джон, пока сам, подтянув кресло, сел рядом и легонько поглаживал его по волосам одной рукой, а в другую руку взял ладонь Джона. Давным-давно Джон вычислил, что МакКей был влюблен в Джона Шеппарда из альтернативной вселенной. Он не знал деталей, да и не хотел знать. Он не выжил бы тогда в Вегасе, если бы не межреальностная любовь МакКея, так что он в каком-то роде был благодарен. Но иногда МакКей путал их двоих. Иногда он называл Джона по имени и затем выглядел очень потрясенным и печальным; иногда случались неуместные прикосновения, радостные объятья, когда план срабатывал или его ладонь на плече или руке Джона.
Джон очень старался не воспринимать это лично к себе. Ему и так годами приходилось справляться со своими неуместными чувствами к МакКею. МакКей вызывал в Джоне необъяснимое желание быть самым лучим парнем, но, в то же время, иногда он хотел задушить его голыми руками; Джон считал, что он узнал МакКея достаточно хорошо, чтобы не обожествлять, но и не демонизировать его. Он понимал МакКея лучше всех, как он думал, и он очень, очень старался никогда в него не влюбиться.
Поэтому, он должен сказать МакКею, что эта ласка и открытый взгляд этих огромных глаз – совершенно лишнее. Он точно должен. Но вот он, непонятно как доживший до сорока пяти лет, особенно учитывая то, что в своем последнем четком воспоминании он вел свой покореженный F304 прямо в гипердвигатель улья рейфов, и ему до смерти хотелось этого прикосновения, хотелось знать, что он живой, и желанный, и любимый – господи, искушение украсть любовь МакКея было гораздо больше, чем состояние в неотслеживаемых банкнотах.
– Не он, – Джон заставил себя быть честным. Но он не удержался и подался лицом за рукой МакКея, прошедшей по его щеке.
– Наверное, тебе не стоит разговаривать, – сказал МакКей. Большим пальцем он выводил дуги рядом с уголком рта Джона. – КЗВ прислал очень хорошего хирурга-стоматолога. Удивительно, что они сейчас умеют делать с титаном и суперклеем. Я не кто? – МакКей помрачнел и отпрял назад. – Привести тебе кого-то? –
Вот как отталкивать МакКея, когда он всегда выглядит таким обиженным?
– Я, – сказал Джон и спасибо огромное, МакКей! Теперь он понял, насколько сильно у него болит рот. – Я – не твой Джон Шеппард. Я парень из Вегаса. Не твой – ...
Джон попытался махнуть рукой, но двинуться было чертовски трудно, не в последнюю очередь из-за того, что МакКей прилип к нему. МакКей смотрен на него, как будто у него вторая голова выросла, а не просто мигрень вдвое сильнее обычного. Он смог сжать его руку, чтобы отвлечь внимание. – Я потерял глаз? –
Он не то, чтобы помнил, это было больше похоже на сон, как фонарь кабины истребителя складывается на него как какое-то ужасное оригами, и боль, и полный рот крови.
МакКей энергично закачал головой, как собака, отряхивающаяся от воды. – Карсон подлатал тебя. Сказал, что твое зрение должно восстановиться через несколько месяцев. Останутся шрамы, но он сказал, что можно сделать пластическую операцию, а я слышал, что девчонки тащатся от шрамов. – Он перевернул ладонь и прошелся тыльной стороной по скуле и ниже. Джон знал, что МакКей – любитель кошек, но вот предполагается ли, что он должен мурлыкать от такой ласки. – Знаешь, мы не были любовниками. –
– Это не мое дело, – моргнул Джон.
МакКей горько улыбнулся. – Знаешь, если бы я встретил того Шеппарда сейчас, я бы рассказал ему о тебе. Он был больше похож на Колдвелла: карьерный летчик, скорее всего, дослужится до генерала. Превосходный парень, но ты, ты устанавливаешь с людьми крепкие связи. Помнишь, как ты первый раз пошел на миссию на другую планету? Мы все были на этом совещании, Элизабет уже была готова махнуть рукой на народ свободных атозианцев, потому что они ну никак не хотели торговать с нами. Колдвелл хотел применить силу. А ты появился, кто бы ожидал, с карманами, полными мячей для гольфа, для сына Эммаган, которого никто не принимал в расчет, и попросил Холлинга прибыть на Атлантиду помолиться за наших погибших. И это было именно то, что и хотели атозианцы. Ты не видишь политики, ты видишь просто людей. –
– Вейр была в ярости, – ответил Джон. Он уже усвоил урок и знал, что улыбаться будет очень больно, а сейчас у него и сил не было улыбнуться. Было достаточно того, что МакКей улыбался за них обоих.
– А ты всё равно помнишь про ее день рождения каждый год. – МакКей слегка склонил голову и посмотрел Джону прямо в глаза. – Люди шли за другим Шепардом потому, что он был невероятным лидером и героем, но я уверен, что он не помнил про дни рождения и не знал людей рядом с ним так, как ты. Ты знаешь меня и все равно я почему-то тебе до сих пор нравлюсь, хотя тебе уже не платят за то, чтобы ты был моим хранителем. Ты лучший друг, о каком я только мог мечтать. –
– Ты поверил в меня, – Джон приподнял бровь. Он хотел бы сказать больше, но никак не мог найти слов и поэтому взял слова МакКея. – В мою силу характера. – было глупо помнить это, как и вызов глазах МакКея, когда тот произносил эти слова.
Щеки МакКея слегка покраснели, совсем чуть-чуть, а затем он наклонился и нежно поцеловал Джона в пораненные губы. Чуть позже он выпрямился с видом в равной мере разочарованным и стоически сдержанным.
– Это не честно, – сказал Джон. Его речь была неразборчива, а язык самостоятельно искажал все согласные. – Я не чувствую свои губы. –
МакКей фыркнул, но выглядел уже гораздо счастливее. – Ну вот, видишь, – он ответил. – Тот другой Джон Шеппард, наверное, никогда бы не запорол первый поцелуй из-за новокаина. Но при этом, – добавил МакКей, коснувшись лбами с Джоном по атозианскому обычаю, – он никогда не целовал меня. Так скажи, какой из миров лучше? –
Джон ухитрился поднять одну руку, ухватил плечо МакКея и держался за него изо всех сил.
– Люблю твое эго, доктор МакКей, – сказал он. – Оно такое … большое. –
– Вот только не надо говорить мне такие вещи, особенно когда мне придется совершенствоваться в искусстве воздержания, пока ты …, – МакКей запнулся и моргнул, поцеловав Джону кончик носа. – И не вздумай больше гоняться за смертью, слышишь? У тебя тут есть дело, ты должен заботиться обо мне. –
– Конечно, – зевнул Джон. Боли было, наверное, даже больше, чем от смеха, а когда боль его отпустила, МакКей поглаживал его волосы и говорил разные приятные вещи. Джон хотел открыть глаза и сказать МакКею, что он ожидает в ответ тоже самое, насчет обязанностей по заботе, но он уже проваливался в сон. «Когда я проснусь, – он подумал, – я скажу ему».
4. Джон
Джон и Родни арендовали машину в Сиэтле и Родни настоял на том, чтобы самому сесть за руль, потому что Джон никогда не мог заснуть на коммерческих авиарейсах. Джон подключил свой МР3 плеер и включил Джонни Кэша просто чтобы позлить Родни. – Будто я смогу заснуть, когда ты за рулем, – заявил он, но потом ничего не мог вспомнить между отъездом из аэропорта под знакомые звуки “Greystone Chapel” и остановкой в полной тишине, когда он открыл глаза и понял, что у него ужасно затекла шея.
Память вернулась, когда Родни захлопнул водительскую дверь, обошел машину, распахнул дверь Джона и постучал согнутыми пальцами по его голове, объявив, – Мы приехали! –
– Кто ты такой и почему я с тобой сплю? – спросил Джон, зевая. Он с хрустом повертел головой, это тоже верный способ позлить Родни. – Куда приехали? –
Родни потянулся отстегнуть ремень безопасности Джона. Тот схватил его за ворот и притянул, чтобы поцеловать, в конце концов, почему бы и нет? Родни терпел поцелуй гораздо дольше, чем Джон ожидал от него, прежде чем Родни потребовалось стравить внутреннее давление от нехватки разговоров. Джон усмехнулся, когда Родни оторвался от него с обалделым видом, скрытым под внешним раздражением.
– Это дом моей сестры, – ответил Родни. – Помнишь, Ванкувер, и я … о, черт, я нормально выгляжу? –
Джон обернулся, на этот раз щелкнула спина, и увидел, как очень похожая на Родни женщина открывает парадную дверь типового пригородного дома и бежит по лужайке, вытянув руки навстречу. Родни выкарабкался из машины, слегка стукнувшись головой, и поспешил к ней. Джон усмехнулся про себя: «ох уж эти беспокойные МакКеи!». Родни успел пройти три шага по двору, когда его поймали и закружили в крепком объятии. Сестра Родни смеялась и плакала одновременно, вытирая лицо рукавом и оглаживая Родни, как бы отмечая все перемены, произошедшие за эти годы.
Джон немного отстал, вынул из багажника сумки и поставил их на тротуар. Стараясь быть ненавязчивым, он убрал руки в карманы и принялся изучать небольшой тупик с однообразными домами и подсчитывать возможное количество машин в подъездной аллее.
– Шеппард! – рявкнул Родни и Джон очнулся от своих мыслей. – Он все еще спит и пусть тот факт, что он стоит на ногах, тебя не обманывает. – сказал сестре Родни. Джон приподнял бровь для Родни и улыбнулся его сестре (не многие так могут, это талант). – Джинни Миллер, Джон Шеппард. Джон, Джинни. Постарайтесь не возненавидеть друг друга. –
Джинни выставила руку. Когда Джон попытался пожать ее, она притянула его и обняла так крепко, как будто хотела вжать его в себя. – Я так рада наконец-то встреться с тобой, – она сказала прямо ему в ухо. – Мы думали Родни уже не найдет себе никого. Рассказывайте абсолютно все. – Она еще раз сжала его в объятьях, прижавшись лбом к его плечу, а потом отступила и схватила его за руку. – Пойдемте в дом… Помочь с этим, Мер? –
У Родни в каждой руке было по сумке. Джон закатил глаза и выхватил у него ту, которая потяжелее.
– Хочешь покрасоваться?! – шепотом сказал Родни. Джон пристально взглянул на него и произнес одними губами «Мер»?
– Мальчики, – сказала Джинни достаточно резко, чтобы они оба смолкли. Джон был поражен (мысленно представив ее в армии), но как только они оказались в доме, он почувствовал себя не в своей тарелке. Там, казалось, везде были дети, прыгали на них с мебели и скакали вокруг, хвастаясь своими игрушками и прочими сокровищами.
– Мэдисон, Брэдли, Робин, – сказала Джинни, показывая на детей по старшинству. – Калеб, мой муж. Дети, – она сказала (подняв голос совсем чуть-чуть, но с тем же непререкаемым авторитетом), – дядя Мер. Дядя Джон. –
– Привет, – Родни часто заморгал под любопытными взглядами детей и приподнял сумку в руке. – Хм. Мы привезли подарки. –
Джон отступил на шаг назад, не колеблясь оставляя Родни его судьбе. Джинни встала совсем рядом с ним, наблюдая как ее муж и дети дивятся на конструктор Лего из восьми миллионов частей, требующий некоторой сборки.
– Я очень ценю, – начал Джон и смолк, пытаясь придумать, как бы не сказать что-нибудь, что можно принять за оскорбление.
Джинни ткнула его локтем в бок. – Что у нас нет предрассудков и нетерпимости, даже по сравнению с другими канадцами? Мы вегетарианцы и преподаватели, ты думаешь, мы согласны с вашими гомофобскими законами? – она еще раз ткнула его. – Пока вы не в США, можете спокойно целоваться на людях, хотя мне и неприятно это говорить, у нас тоже … были инциденты. –
Джон нахмурился. Родни рассказывал ему о таких вещах, которые случались к северу от границы. – Ну, я вообще-то защищаю твоего брата, – он ответил, подумав, что с трудом удержится, чтобы не стереть в порошок любого, кто попробует хотя бы оскорбить Родни.
Джинни еще раз стиснула его в объятии. – Я так рад, что защищаешь. Знаешь, – прошептала она, – мы не слышали от Мера первые четыре года после свадьбы. Он просто … исчез. – Она казалась несколько потерянной. Джон глубоко вдохнул и обнял одной рукой ее за плечи. – А затем стали приходить эти и-мейлы – всякая всячина, проблемы физики, исследования по лидерству, подробный список его любимой еды и закусок. И все время всплывало твое имя, Джон то, Джон это, и я спросила Калеба, Джон, а кто такой Джон? А он сказал, новый бой-френд. Обычно он ошибается в таких вещах, – она призналась по секрету. – Его несколько дней распирало от радости, когда оказалось, что он прав. – Она склонилась к Джону. – Так я слышала, ты потом едешь в Лас Вегас. –
– У меня там остались недоделанные дела, – ответил Джон, что в какой-то мере было правдой.
Джинни посмотрела на него с явной угрозой во взгляде. – Если во двое собираетесь пожениться и не пригласите нас, то я буду очень, очень расстроена. –
– Кто это собрался жениться? – спросил Родни, подойдя поближе и сложив руки на груди. По неизвестной причине его волосы были взъерошены.
– Твоя сестра думает, что я собираюсь в Вегас быстренько пожениться с парнем по имени Мер, – усмехнулся Джон.
– Черта с два, – рыкнул Родни и ткнул пальцем сначала в Джинни, а затем в Джона. – Будут как минимум два серьезных разговора, которые я даже начинать не стану без поддержки крепкого напитка.
– Кофеварка в кухне, – ответила Джинни. – Пока мы ждем, ты можешь пояснить на счет имени. –
Джон не мог сказать, действительно ли раздражен Родни или притворяется. Он терпеть не мог, когда ему не удавалось правильно прочитать Родни. – Ты не обязан, – сказал он, поймав Родни за рукав.
Родни склонил голову и криво улыбнулся Джону. – Это семейное, – он произнес. – Поэтому ты и здесь. Ну, это моя семья и ты … ты – тоже моя семья. – Он пожал плечами. – Плюс, я почти уверен, у нее нет моих фотографий в виде голого младенца.
Джон наклонился и поцеловал Родни в щеку. – Это одна из самых романтичных вещей, что ты мне говорил, доктор МакКей. –
– Я надеюсь, что и ты в ответ поведаешь мне всякие постыдные истории из своего детства. –
Джон широко улыбнулся. – Мечтай дальше, Мер. –
@темы: Джон Шеппард, Родни МакКей, Переводы, Категория: слэш
-
-
29.07.2011 в 16:29Вегасовского Джона нельзя не любить по определению, а здесь все так офигительно и счастливо для него складывается))) И Джинни аж с тремя детьми!
– Ты нравишься МакКею, – кажется эта идея не давала покоя О'Ниллу.
Вопрос
-
-
29.07.2011 в 17:02Спасибо!
-
-
29.07.2011 в 19:464ерти , спасибо!читать дальше